<<<   Кафе "Маргарита"   <<<

Томас шагал неторопливо, но широко. Подобная манера ходьбы, словно обычного человека поставили на ходули, была присуща всем существам, похожим на него. Со стороны это выглядело неуклюже, но при необходимости Томас мог бы бежать не хуже лошади. Сегодня, конечно, этой необходимости не было.
   Полуконь видел, что женщина с любопытством осматривает окрестности. Да и её замечание о том, что она думала, что будет жарче… «Интересно, она не местная?» - подумал Томас. Или просто никогда не была в этой части города? А вдруг она приплыла с запада, откуда Томасу в свое время пришлось скрыться? По этому пункту у него был небольшой бзик. Он все время ждал, что однажды до него доберутся или представители закона, или, что хуже – представители очень авторитетных людей, и заставят его платить по долгам…
   - Это все море. – Сказал Томас, сам того не подозревая подтвердив догадку Изольды. – И бриз в это время суток дует с него. Прекрасный климат. Не то, что на западе. В это время года в метрополии почти всегда дует хамсин из пустыни… А вы сами откуда будете? – Как бы невзначай спросил Томас, повернув «лицо» к женщине, и одновременно остановившись у высоких, коричневых ворот в таком же высоком заборе.
   Собственно они уже пришли. Как Томас и обещал, его дом оказался совсем близко, в 6-7 минутах такой неторопливой ходьбы. Полуконь достал из мехового кошелька, украшавшего килт спереди, кольцо с ключами и отпер в заборе калитку.
   - Иии… Прошу. – Добавил он, жестом приглашая Изольду войти.

Отредактировано Томас Браун (06.04.11 22:58:24)

Томасу не мог не польстить откровенный восторг Изольды по поводу его дома. Польстить то польстил, но сам Томас видел дома куда более роскошней, а сады великолепнее. По сравнению с ними, его жилье было просто тихим, укромным уголком. И поэтому оно абсолютно устраивало полуконя. Ровно такой дом и был ему нужен, даже имелись излишки. В свою очередь, Томас старался придать своему дому максимум уюта, и если внешняя роскошь была несколько ограничена, то роскошь внутренняя ограничивалась лишь представлением Томаса о хорошем вкусе. А вкус полуконя к хорошей жизни порой был чрезмерен… Словом, внутри Изольду ждало еще большее удивление. Томас, с огромным чувством удовольствия и гордости, ждал этого…
   А пока…
   - Нет, не думаю, что у меня найдутся такие богатые родственники. – Ответил он Изольде с небольшим напряжением. Темы о родственниках, и вообще о родителях он предпочитал избегать по вполне понятным причинам. Далеко не все обладали такой терпимостью и свободой нравов, как его матушка… И говоря о богатстве, то и его матушка, и родственники по ее линии, хоть и не бедствовали, но все таки были простыми людьми. А по линии отца… Ну что взять с лошадей? Где вы видели богатую лошадь?..
   Так что наследство Томасу не светило. А раздобыть деньги на это жилье помогли его талант, руки, и махинации с картинами. Хотя об этом Томас естественно помалкивал, завуалировано говоря о своих прежних делах, как об «удачных сделках»…
  - Этот дом я купил, когда переехал сюда. – Продолжил он рассказывать. – Мне он сразу приглянулся. Место тихое и красивое. Тут почти все осталось от прежних хозяев. И садовник остался прежний. Зачем менять человека, который столько лет занимается этим садом…
   Сад явно приглянулся Изольде. Ну а как могло быть иначе? Этот сад, как и многое вокруг, был произведением искусства. Томас тоже очень любил его.
   - А сад вы еще толком и не видели… Весь он позади дома. Там прекрасная натура. Мы часто будем работать там… - Пообещал Томас женщине.
   За этими объяснениями Томас подошел к крыльцу, поднялся к двери и отпер её другим ключом со связки. Массивная, высокая дверь легко и плавно отворилась внутрь, и Томас вошел в дом. В этот раз он не стал пропускать Изольду вперед, может потому что не хотел, что бы она стеснялась, а может он просто хотел посмотреть на её лицо, когда она войдет.
   Они оказались в гостиной. Мебели тут было немного. Столики, комоды и диваны у стен, вешалка рядом с дверью, пушистые ковры на полу. Большая люстра с хрустальными подвесками под потолком, светильники на стенах… Мебели было мало для того, что бы она не отвлекала гостей от главного – от картин. Картин было много. Все место на стенах, задрапированных нежно желтой тканью, было отдано им. Картины были тщательно отсортированы и подобраны – по размеру, по цветовой гамме, по сюжету. Пейзаж висел рядом с пейзажем, портрет на одной стене смотрел на портрет на стене противоположной. Множество самых разных картин составляли одну единую композицию.
   Томас посторонился, что бы не загораживать обзор вошедшей Изольде…

Томасу нравилось, когда его коллекции оказывают честь просмотром. А еще его чувство было сродни мальчишескому хвастовству «А вот что у меня есть». Поэтому он не мешал Изольде рассматривать картины, следя за ее реакцией. Эта ей понравилась, по той она только скользнула взглядом, у следующей задержалась, и всмотрелась в детали…
- Разрешите задержаться тут на минутку? – спросила она.
   - Разумеется. – Вежливо улыбаясь, подтвердил Томас. Вообще-то он любил рассказывать гостям о картинах; проводить этакую экскурсию. Но Изольду он привел сюда не для этого. Потом он обязательно познакомит её с этими картинами, но сейчас то они пришли поработать. Поэтому он решил, что пусть пока Изольда ограничится простым просмотром. Тем более, тут было еще несколько комнат с картинами. Иногда, если Томаса несло, он мог рассказывать о них несколько часов кряду…
   Он вышел на середину комнаты, и продолжил оттуда наблюдать за девушкой.
   - У вас золотые руки, Томас. – Оторвавшись от картин, сказала она.
   Полуконь вздрогнул от неожиданности и ошарашено посмотрел на девушку. Неужели она знает? Невинный в сущности комплимент он воспринял как намек на то, авторство большинства этих картин для нее не составляет тайны. Ведь большая часть картин здесь являлась либо копиями, которые Томас выдавал за оригинал, либо оригинальными рисунками, сделанными в манере известных художников, и собственно выдаваемых за их работы. Были в его коллекции и подлинники, половина из которых оказалась тут только потому, что они незаметно для всех поменялись местами с копиями, нарисованными им. И только где то около четверти его коллекции, были оригиналами приобретенными законным путем.
   Томас едва не поддался панике. Неужто он по роковому стечению обстоятельств привел в дом эксперта? И так ли уж случайна была их встреча? И что теперь? Почему то Томасу казалось, что она сейчас добавит: «Жаль будет надевать на них наручники»…
   Но… Может растерянность сыграла свою роль, а может его желание играть свою роль до последнего, но Томас вернул на лицо улыбочку, пока в его голове вихрем неслись мысли. Прошло наверное секунд десять, а Изольда и не думала ничего добавлять к своему двусмысленному комплименту. И только тут до Томаса дошло, что она посчитала его автором этих работ, что в общем то было верно по сути, но совершенно не верно в контексте предлагаемой Томасом версии.
   - Ооо… Хо-хо-хо… - Облегченно рассмеялся он. – Нет, это вовсе не мои работы, хотя насчет рук вы правы. – Ввернул он. Как ни крути, но комплименты он ужасно любил.
   - Это просто коллекция картин разных авторов. – Продолжил он. – Я понемножку собираю ей. Знаете, картины – очень удачное капиталовложение. Они как и вино, со временем становятся только дороже… А мои работы я держу в мастерской и в чулане. Не настолько они хороши, что бы соседствовать с этими шедеврами… - Скромно закончил он.
   Хотя Томас и почувствовал облегчение, но подозрительности он пока не утратил. Да и вообще неплохо было бы поработать.
   - Направо каминный зал, - сказал он, указав на одну из дверей. – Там тоже много картин. Налево столовая, а за ней моя мастерская. Не хотите ли ознакомится, так сказать, с рабочим местом? – Иронично улыбнувшись спросил он.

Томас хмыкнул про себя. Конечно, ему была приятна лесть, но у Изольды получалось грубовато. Непохоже было, что училась она этому тонкому искусству в высшем обществе. А что до картин… То они еще как висели. Но знал об этом только хозяин, и испытывал от этого некое извращенное удовольствие.
   - Тогда пойдемте. – Сказал Томас, когда Изольда согласилась «осмотреть рабочее место». – А мои картины может когда-нибудь и будут висеть на видных местах в домах богачей. – Продолжил он, ведя девушку по дому. – Как вы думаете, какие картины ценятся больше? Красивые, мастерски нарисованные? Это все да, но больше всего ценят те картины, а точнее сказать картины тех художников, которые уже ничего не нарисуют… - Философски закончил он.
  Но тут же хитро улыбнулся и добавил:
   - А в моих работах этот ингредиент пока отсутствует, как понимаете…
   Тем временем, выйдя из гостиной, они попали в столовую. Размерами она не уступала гостиной, а обстановкой даже превосходила. Огромный стол, поблескивая полированной столешницей, занимал её центр; на нем же, в ряд стояли три вазы с живыми цветами. К столу было придвинуто штук двенадцать кресел, и надо думать, при случае можно было бы добавить ещё штук шесть. Вдоль стен, как и в гостиной стояли диваны, комоды, серванты с посудой; а над ними опять же висели картины. В этой комнате явно доминировали натюрморты и вообще тема еды…
   Обогнув стол, Томас вошел в следующую дверь, и наконец оказался в своей мастерской. Обстановка здесь представляла собой самый натуральный творческий бардак. Предметы мебели располагались на первый взгляд совершенно хаотично. Пара диванов была выдвинута прямо в центр комнаты, являя собой некий центр водоворота вещей, окружающего их. Тут были и мольберты с картинами, мольберты с альбомами, пустые мольберты. Столы и столики со всякой утварью как имевшей отношение к рисованию, так и нет. Рядом с диванами в большой кадке росло лимонное дерево, оттеняя своим запахом устойчивый запах красок и растворителей. Вдоль стен опять же стояли шкафы, столики, еще диваны, прямо на полу стояли картины не нашедшие места на стенах. Ну а на стенах красовались работы самого Томаса. Те, которые были достаточно хороши, что бы их демонстрировать потенциальным клиентам.
   В мастерской было светло как на улице. Одна из стен, по сути являлась дверью, за которой находился сад. Три её секции, разделенные колоннами и застекленные от пола до потолка, могли сдвигаться гармошкой в стороны.
   Томас, сразу как только вошел, направился к этой двери и сдвинул её центральную секцию, что бы пустить в мастерскую свежий воздух, и ослабить запах красок.
   - Ну а вот тут я и работаю. – Сказал он, обернувшись к Изольде. – Вы хотели посмотреть на мои картины? Ну вот… - Он повел рукой, показывая на стены.
   Картины были и правда неплохие. И Томас вполне гордился ими. Ему было бы приятно, если бы Изольда оценила их, но фактически её мнение не очень то его интересовало. От натурщицы требовалось стоять, лежать, сидеть, и все такое. Во время работы она ничем не отличалась от той же вазы с цветами.
   Но вот вне работы… Изольда, Томас должен был признать, была очень привлекательна. Впрочем, в противном случае её бы тут и не было. Так вот, Томас не исключал того, что вне работы Изольда будет интересовать его как женщина. Но это потом. Когда они поближе познакомятся.
   И пока девушка рассматривала картины, Томас взял со стола карандаш и стал задумчиво вертеть его в точилке.

Недолго думая, Томас откинул лист бумаги с какой-то зарисовкой на ближайшем мольберте, и карандашом, который он затачивал, быстрыми и легкими движениями накидал на бумаге буквально в несколько линий, изображение Изольды, как она стоит к нему спиной, и смотрит на картину. Это был еще даже не набросок. Что бы эти линии стали наброском, надо было еще добавить к ним кучу деталей, чем Томас и занялся, пользуясь задумчивостью Изольды.
   Карандаш шуршал по бумаге – линия там, штрих здесь, тень, блик… Томас улыбался. Ему нравилось работать так – когда линии будто сами ложатся на бумагу. Он не был сосредоточен, а даже наоборот – полностью очистил мозг от мыслей. Он просто копировал то, что видит – его взгляд на секунду падал на Изольду, затем он смотрел на бумагу; проводил пару линий, или подправлял уже нарисованные, затем снова бросал быстрый взгляд на женщину, и так по кругу, как автомат…

Набросок получался какой-то грустный. Неудивительно – смотря на картину, девушка задумалась о чём то о своем, и явно не веселом. Томасу даже показалось, что в уголках её глаз выступили слезы. Художник лихорадочно старался передать это выражение лица, понимая, что через пару мгновений оно переменится. Такие эмоции подловить было очень сложно. Радость, улыбка, счастье – все это изобразить для натурщицы было просто. Печаль – сложнее. А глубокую грусть – почти что и невозможно…
   И кое-что у Томаса вполне получилось. К тому времени, как девушка, совладала с чувствами, набросок достаточно оформился для того, что бы потом превратить его в картину. Художник еще не знал, каким будет фон, детали, но грустная женщина, смотрящая на что-то, и возможно это не видящая – была центральным мотивом будущей картины. Да, картина будет мрачной… Возможно фоном станет кладбище, а женщина будет смотреть на надгробие? Отца? Мужа? Нет, это неважно… Это каждый решит для себя. Его же, Томаса задача – передать грусть в позе и взгляде этой женщины…
   Да. Зарисовка была неплохой. Если так пойдет и дальше, то у него, при помощи этой Изольды, получится много хороших картин… Отличное приобретение он сделал сегодня…
   А она тем временем повернулась к нему, прервав свое невольное позирование.
   - А вы умеете рисовать портреты по словесному описанию? – Спросила она.
  Томас ответил ей добродушной улыбкой. Определенно, эта Изольда нравилась ему все больше и больше. Определенно, стоило узнать её поближе. А что до портретов по словесному описанию – уж больно это смахивало на рисование портретов преступников для стражи.
   - Я все умею. – Немного нескромно ответил Томас. – Если описание будет очень подробным, и если вы будете постоянно смотреть как идет дело, то вместе мы обязательно справимся с этим.
   «А что, это будет даже неплохо… Этак мы и сойдемся поближе…» - Подумал полуконь.
   - И кого мы будем рисовать? – Спросил он.

Отредактировано Томас Браун (20.04.11 14:21:04)

- Понятно… - Кивнув головой, отозвался Томас.
   Вот по кому она грустила, вот кого вспоминала… Он и сам погрустнел, чувствуя состояние девушки. Пожалуй, стоило и вести себя первое время соответствующе, с уважением к чувствам Изольды. Хотя она ничего не сказала, какие отношения связывали её с тем человеком, Томас чувствовал, что они были очень близки.
   - Это был ваш муж? – Спросил он, желая подтвердить догадку. Ведь если перед ним молодая вдовушка, да еще не оплакавшая своего мужа, то никаких отношений кроме деловых, их не сможет связать. Ближайшее время. Нет смысла и пытаться делать ей намеки на все такое… Жаль… Привлекательность Изольды, как натурщицы сразу упала в глазах Томаса процентов на тридцать…
   А вот от мысли нарисовать портрет этого человека Томас и не думал отказываться. Даже более того – раз уж он так нужен Изольде – то он, Томас, постарается. Вот только это уже будет профессиональный заказ. А за бесплатно Томас работать не собирался. Придется Изольде расплачиваться своим временем за этот портрет… А что? Мысль была неплохая. Томас повертел её и так и сяк, но недостатков не нашел. Вот только как бы поделикатней сообщить это девушке, что бы та не обиделась, а наоборот – поняла его?

Изольда не подтвердила его догадку. Ну что ж, оно и к лучшему, что тот человек не был ее мужем. Хотя, как показывала практика, любовь, и вообще тесные отношения, не нуждались в росписях, кольцах, клятвах у алтаря и прочих формальностях. Да и потом, какая Томасу разница? Того человека уже нет. Не было смысла копаться в прошлом Изольды, когда ее ждало такое интересное настоящее.
   - Ну хорошо. – Сказал Томас, повеселев. – Давайте все таки поработаем.
   Он указал на диван, обращенный к свету.
   - Устраивайтесь на нем так, как вам будет удобнее всего. Попробуйте принять какую-нибудь позу, в которой вы максимально расслабитесь. Представьте, что вы дома, что вы устали от домашних дел, и присели отдохнуть… Можете даже с ногами на диван залезть. Подушку, вон, возьмите… - Говорил Томас улыбаясь, а сам тем временем переставил мольберт в новое место.
   Настроение было все лучше и лучше. Со стороны открытых дверей, в спину Томаса поддувал освежающий ветерок, вкусно пахло садом – смешанным запахом цветов, зелени и земли. Чирикали птички. В руках художник чувствовал творческий зуд, а в душе – тянущую вверх легкость. Определенно, это было вдохновение.

Продолжая улыбаться, Томас смотрел, как Изольда устраивается на диване. Было видно, что его установка «чувствуйте себя как дома» - не достигла цели. Изольда немного стеснялась, а поэтому выглядела скованно и неестественно. Ничего, для первого раза нормально. Потом для нее будет в порядке вещей полностью расслабляться. Да и Томасу было известно несколько способов, как помочь натурщице достичь нужного состояния. Как вполне безобидных, так и не очень… Но это все потом. Когда Изольда привыкнет к своей роли и когда начнет доверять Томасу. А пока они все таки еще и часу вместе не провели. Да что там, они же даже еще на «вы» друг к другу обращались. Пора было бы уже начинать завязывать дружбу…
   Изольда все таки кое-как устроилась на диване, и посмотрев на Томаса виновато улыбнулась, словно говоря: «Ну вот как то так»…
   - Неплохо. – Кивнув головой, похвалил её полуконь.
   Он почесал рукой щеки, смотря на девушку, и думая что бы исправить. Все таки она хоть и постаралась расслабиться, но её поза была немного скованной.
   - Немного подправим. – Сказал Томас, подошел к лежащей Изольде, и опустился на колени рядом, что бы оказаться с ней на одном уровне.
   Он пододвинул её ноги подальше на диван, чуть больше согнув их в коленях.
   - Смелее облокотись на спинку. Она не отвалится. – Томас дотронулся до плеча девушки и легонько вжал его в спинку дивана. – И последний штрих…
   Томас встал, дошел до одной из полок, вытащил первую попавшуюся книгу, и вернулся к Изольде. Взял её свободную руку, которой та в неловкой попытке занять её, обхватывала подлокотник, раскрыл книгу пополам, вложил в эту руку, сжал пальцы Изольды, и напоследок положил книгу на диван корешком вверх.
    - Вот… - Он отошел к мольберту, оценивая исправления. На его взгляд теперь композиция стала немного лучше. Остальное было делом творческим. – Ты прилегла отдохнуть и почитать книгу, но она тебе наскучила, и ты погрузилась в свои мысли… - Обозначил он нехитрый сюжет. – И старайся смотреть не на меня, а вон туда… - Томас указал на сад за открытой дверью. – Хотя это и не важно…
   Он зашел за мольберт, взял карандаш, и поднял его в согнутой руке над плечом, раздумывая над первым штрихом.
   - А расскажи мне подробнее о том человеке… Кокой он был? – Спросил Томас, собираясь попутно занять Изольду разговором. Ненапряженная беседа рисованию не мешала, и позволяла не скучать. Не художнику – натурщице.