Мэд продолжала тихо красться через лес, пока деревья перед ней не стали постепенно расступаться, открывая взору небольшую поляну. Остановившись в нерешительности, словно не зная, повернуть назад, или идти дальше, девушка насторожилась, заметив, что кусты в дальнем краю полянки ритмично вздрагивают.
«Черт, опять?!» – раздраженно подумала она, но, приглядевшись, заметила среди листвы бурую шерсть. «Тьфу ты, олень же обычный! Ох уж мне этот Ким, настращал лесными опасностями, теперь от любого звука шарахаюсь. Однако, у оленей сейчас брачный период, а, значит, они крайне драчливы. Надо по-тихому убираться, а то быть насаженной на рога мне совсем не улыбается…»
Девушка, было, принялась отступать, но вдруг вновь замерла и лукаво прищурилась. Вмиг обернувшись крупной ланью, она, намеренно громко шурша листвой, вышла на полянку. Сделав вид, что на оленя не обращает никакого внимания, Сейра принялась медленно жевать ближайший кустик. «На какие жертвы только не пойдешь», – думала она, краем глаза поглядывая на оленя, который, вдруг подняв голову, заинтересованно на нее уставился. «Ну же, подходи ближе… еще ближе… попался!» Видимо, глаза у Сейры в этот момент блеснули торжеством, потому как намеченная жертва на миг замерла, но после вновь продолжила приближаться к своей смерти. Дальнейшие события заняли примерно столько времени, сколько обычному человеку необходимо, чтобы сделать не слишком глубокий вдох. Девушка вдруг вновь приняла свой обычный облик и концом неведомо когда выхваченного меча глубоко рассадила животному шею у самого основания. Несчастный самец попытался было выставить вперед рога, но теперь ему не хватало скорости и Мэд, ловко поднырнув и уйдя в сторону, по рукоять всадила один из кинжалов оленю под правое ухо. Тот, содрогнувшись телом, как подкошенный рухнул на землю.
– Какой великолепный экземпляр, – пропела девушка, обходя поверженную добычу и вытирая о его шкуру кинжал. – Только тяжелый, видать, зараза. Как же я его обратно понесу? Что ж, ладно, – она прикрыла глаза, вспоминая подходящий образ, и приняла облик какого-то бритоголового громилы. Наемнице смутно помнилось, что этот человек был вышибалой еще в другом, ее родном мире. Крякнув, она взвалила оленя на плечо (благо, тот был все же не слишком упитанным) и направилась обратно к своей компании.
– Вот уж они удивятся, – ухмыльнулась девушка, уже подходя к месту привала. Ускорив шаг, она, наконец, выбралась из леса, и тут олень полетел к ее ногам.
– Да вы что, издеваетесь, – гулким басом прорычала она. – На полчасика нельзя спокойно оставить! К-какой пушистик… – явно агрессивно настроенное животное вдруг повернулось к ней, разинув пасть, с которой нитями свисала слюна. Мгновенно сообразив, что от нее за милю разит оленьей кровью, Сейра громко застонала, что, впрочем, в ее теперешнем обличье прозвучало скорее как тоскливый вой. Хищник, учуяв запах крови, уже несся к ней со всех лап, а расстояние было всего ничего.
«Блин, моя добыча!» – раздраженно подумала метаморфиня, змеей скользнув в высокую траву. Мысли бежать у нее не было, намерения без боя отдавать свою добычу – тоже, но бежавшая прямо на нее тварь весила никак не меньше пары-тройки сотен килограммов, а с ними не так уж легко было расправиться. «Что ж, понадеемся на инстинктивный страх теплокровных существ перед пресмыкающимися… э, куда полез, скотина?» Видя, как зверюга собирается запустить клыки в бок ее оленя, Сейра взбесилась и молнией понеслась к нему. Воспользовавшись тем, что зверь был занят обнюхиванием остывающего тела, она вмиг обвилась вокруг его туловища и задних лап. В теле анаконды было достаточно силы, чтобы, тисками сжав жертву, выдавить из ее легких весь воздух, но Сейра пока не стала так сильно сжимать кольца, и, извернувшись, уставилась прямо в глаза хищника. «Бойся, сволочь, а то и впрямь придушу», – мысленно прошипела она.