Вечер накрыл наш шумный и неугомонный город мягким покрывалом, но жители, как расшалившиеся дети, продолжали барахтаться под ним. Спешили поскорее добраться до своих уютных домиков горожане, дробно стучали по мостовой копыта лошадей. Здесь, вдали от ипподрома – этого прожорливого монстра, свободные лошади встречались пореже.
   Ну вот, ещё пара метров и я дома. В сумерках он кажется не таким уж и обшарпанным. Я люблю его. Хотя скорее даже не сам дом, а те воспоминания, которые он хранит. Ведь именно из них складывается тепло.
   Дверь закрылась за спиной и я погрузился в полумрак прихожей. С кухни долетал аромат варёного мяса и пирога; а ещё ругань. Я сказал что люблю дом –да, но не его обитателей.
-Сколько можно тебе говорить?! Ты же себя губишь! Себя и всю семью! Посмотри на кого ты похож?! Не бритый, глаза заплыли!
  Нет это я слушать не буду. Весь репертуар матери я и так знаю. Тихо поднимаюсь к себе на второй этаж. У нас маленький дом и наверху нашлось место только для одной комнаты и кладовки – чердака по совместительству. Раньше здесь жила моя сестра, пока у неё не сдали нервы после очередной маминой сцены.
  От двери до окна всего несколько шагов, шторы отдёрнуты и створки открыты. Я не закрываю их летом, и прохлада тёплой летней ночи прокрадывается в комнату. Я глубоко и медленно вдыхаю пряный аромат трав, прилетевший с полей, солоноватый запах моря с порта. И выдыхаю, успокаиваясь. Моя комната это мой мир. Здесь меня окружают только любимые вещи, разбросанные в строго отведённых для них местах.
-Раймон! Иди ужинать!
  Пару секунд разрываюсь между нежеланием выслушивать очередную семейную сцену и желанием поесть. Последнее всё же пересиливает, приходится спускаться. Отец переместился в гостиную, оттуда доносятся винные пары. Прохожу на кухню и усаживаюсь за стол.