*Как только твои копыта коснулись мостовой тело стало прозрачным. Словно нет тебя и сдесь не было. Только аура и все. Копыта перестанут стучать и ты легкой рысцой подбежишь к дереву стоящему в сторонке и мирно начнешь ждать сигнала. Ту не очень любишь вмешиваться в ход событий. Если только не начинается драка или тому лучше война.*

- Рыдал, рыдал, - ехидно подтвердил Алекс, борясь с сочувствием, которое поднимало голову в его душе, стараясь заглушить его эксплуататорское отношение к эльфу, - Более того - просил ему помочь. Не хотел бросать его на произвол судьбы. И на все корки клял самого себя за то, что так обошёлся с другом...
"Чёрт, мне кажется, или я начинаю его жалеть?!" мысленно возмутился Алекс, пытаясь совладать с совсем ненужнм сейчас чувством "у него же руки по локоть в крови Штерна! Да что там Штерн - клеймо так просто не ставят! Но... Чёрт, я ничего не могу поделать!.."
- Ты никогда не замечал, - говорил оборотень уже без тени издёвки, - что не помнишь некоторых моментов своей биографии? Ты лишился сознания после поединка со Штерном, а когда пришёл в себя, не было даже следов от этой драки, да и сам ты оказался в другом месте, не так ли? Ты никогда не задумывался, что было в те моменты, которые не захватывает твоя память?
Алекс откинул назад чёлку. Его лицо постепенно теряло эльфийские черты, волосы вновь становились белыми, а уши приобретали сходство с человеческими. Скрываться под маской эльфа было теперь противно, как и под любой другой. Алекс начал волноваться - уж не доверяет ли он Року? Только этого ещё не хватало!

- Вылечили... - Алекс подошёл ближе к Року, без сожаления оставив шпагу валяться на мостовой. Он посмотрел на свои руки и вздохнул, - И, пожалуйста, веди себя так, чтобы я не жалел о том, что сделал это, ладно?
А ну их к чёрту, эти амбиции... Рок перед ним в растерянности, он сбит с толку, и издеваться над ним просто нет сил. Чем он, Алекс, всегда отличался от своих собратьев? Тем, что шёл на помощь, куда бы ни позвали. И не в клятвах и обетах тут дело, а в том, что такова его неоднозначная натура. Он мог протянуть руку помощи даже врагу - всегда мог.
Но чаще он всё же приходил туда, куда его не звали. Или его приводили.
- Ты действительно был некоторое время в отключке, - проговорил Алекс, - но недолго. Ты пришёл в себя и даже любезно назвал своё полное имя... Ты и не ты одновременно. Рок, это страшно, но это так - в тебе уживаются две личности-антипода. И, подозреваю, что твоё доброе "Я" об это как минимум догадывается.
"Сказал? а что ты сказал, ты подумал?" спросил Алекса внутренний голос "Либо он тебе не поверит, либо того хуже... Сам представь, каково это - понимать, что ты только половина целого, непоноценная личность. И чёрт знает, к каким последствиям это приведёт... Психолог из тебя, как из говна пуля!"
Алекс послал голос к чёрту и едва не пошёл вслед за ним.
"А хоть бы он мне не поверил!" пронеслось в голове, "если бы я поверил в подобное, я бы, наверное, сошёл с ума".

Алекс молча смотрел вслед эльфу.
Он уже успел забыть об Анклаве и о том, что стоит на улице, а не в пустыне. Ему-то казалось, что вокруг никого и ничего нет. Просто пустота...
Логично было броситься следом за эльфом. Может быть, с применением силы объяснить ему, что происходит. Может быть, что-то прояснить для себя. Может быть...
Да ничего уже быть не может.
Слово – не воробей. Сказал и всё, надо было раньше думать. Хотел как лучше, а получилось... Получилось как всегда.
Больно это, чёрт возьми.
Оборотень поднял шпагу и рукавом стёр кровь с клинка. Кончиками пальцев он провёл по шее и с удивлением обнаружил на ней ещё не сгладившуюся царапинку. Регенерация, как было замечено, всегда напрямую зависит от душевного состояния; не было лучшего доказательства сочувствия Алекса Року, чем незажившая ранка. Но всё время пока он убирал шпагу в ножны и продевал её в портупею, метаморф старался убедить себя, что судьба эльфа ему безразлична. Почти убедил, надо сказать.
Но почему-то он каждый раз возвращался в мыслях к тому моменту, когда заговорил, не взвесив как следует собственных слов. Кто его за язык тянул? Зачем он вообще устроил этот спектакль?
Нет ответа на вопросы.
Алексу начинало казаться, что внутри у него поднимается пламя. Как тот чёрный огонь, который он иногда видел в глазах демонов. Как то пламя, которое горело в глазах Анклавы.
Внутри у Алекса всё кипело. Нужен был выход, какой угодно, лишь бы не жить дальше с этими эмоциями, чёрной волной захлёстывавшими сознание. Внешне оборотень был спокоен, но если он, скажем, сорвётся? Это будет страшно, потому что отчаянье, ощущение собственной глупости гораздо хуже, чем гнев.
Метаморф отошёл в сторону, и, став в тени, закатал левый рукав куртки. Тонкий стилет не сверкнул в темноте. Алекс даже не почувствовал боли, когда острое лезвие рассекло кожу на сгибе локтя. Боль пришла чуть позже, когда по руке потекло что-то горячее. Алекс видел, что кровь очень тёмная, почти чёрная. Он прислонился к стене дома, чувствуя, как спадает напряжение, гаснет огонь и дышать становится легче.
Кровотечение, наверное, остановилось минуты через три, но Алексу, потерявшему счёт времени, это показалось часом. Немного придя в себя, он полой куртки стёр с руки кровь, а стилет, почему-то не желая таскать его с собой, бросил на землю.
Уже совершенно успокоившись, он подошёл к невидимой Анклаве и на ощупь потрепал её по шее, как обычную лошадь.
- Пойдём отсюда, - проговорил метаморф.