Лаура, повинуясь внезапному порыву, хотя все её порывы были по умолчанию внезапны, вдруг оказавшись рядом прижалась к Шедоу всем телом, словно боялась потерять её. Хотя инстинкт, не обретённый, как многие теперь, а врождённый, женский, подсказывал, что такие шансы у неё были...
- Я была в Городе, - медленно начала она, чувствуя, что должна рассказать о своих злоключениях. - После того, как мы расстались. Оставалась там, сама не зная, зачем это делаю. Чувствовала, что если вернусь сейчас к преждней жизни, то сойду с ума. Пыталась заново обрисовать себе смысл жизни, понять, как жить с телом, которое не согласуется с душой. Потом... Потом я попала на Ипподром, прямым ходом на соревнования, да там и осталась. Знаешь, Ипподром - это место пьянства и разврата, но скучно там не бывает. Только тесно... И там...
Лаура остановилась, едва начав фразу, чтобы перевести дух. Изложить вкратце долгие приключения непросто, и чем ближе к сердцу прилегали последствия этих приключений, тем сложнее было рассказывать о них.
- Там у меня была небольшая любовная интрижка, - сказала она наконец равнодушным тоном, словно речь шла о каких-то простых и обыденных сердцах, а не о любви, закравшейся ненадолго в сердце, закованное в броню сатиры. - Мелочи жизни. Мне казалось, что я люблю этого мальчика... Первые несколько дней. А после случилась не очень приятная история, и я выяснила, что конь, ставший мне другом, в меня влюблён... Какая гадость! Я сбежала с Ипподрома, так и не развив в себе ничего, кроме безразличия. Даже того мальчика, который мне нравился, к себе не подпустила ни разу. Ну, почти...
Последовал глубокий вздох, и Лаурелин опустила голову, давая понять, что призналась во всём. Она был рада, что обошлась без имён собственных. Ведь в конце концов, могла же она назвать Аквалтиса мальчиком, если учесть их разницу в возрасте, о которой единорог и не подозревал...
- Твоя очередь, - сказала Лаура.

"Бог мой, чего мы с тобой понатворили, Шедоу..." - подумала Лаура, не зацикливаясь на том, услышит серебристая её мысли или нет. Вслух она высказалась более содержательно.
- Тебе надо лечь, Шедоу, ты на ногах не держишься. Всё уже кончилось, нужно только отдохнуть... Слышишь? Ложись, а я немного поколдую - может быть, я не до конца ещё забыла приёмы полевой хирургии.
Лаурелин ласково толкнула подругу мордой и обняла напоминающим небольшой шатёр белоснежным крылом. В глазах у неё на мгновение вспыхнула лютая ненависть к оборотню, сунувшемуся сюда в неподходящее время. Ничего, месть никто не отменял, они ещё встретятся на узкой дорожке. А пока - Шедоу и только она. Остальными проблемами можно будет заняться позже.

Лаура слегка улыбнулась.
- Тут можно много чего сделать, - сказала она на автомате, думая о другом. - Можно, например, умереть, но не советую: я пробовала и мне совершено не понравилось...
При последних словах она невольно вздрогнула, так как они вызывали к жизни воспоминания о том, кто к результате этой смерти стал её кровным братом. Но сейчас было не до горьких воспоминаний об утерянном.
Воздух и земля есть всегда и везде на этом свете. Воды, которая тоже была нужна, и, как подсказывал опыт Лауры, в больших количествах, рядом не было, но поблизости угадывался ручей. Труднее всего было с огнём. Несмотря на обилие топлива вокруг, в пределах досягаемости не было видно ни одной искры, из которой можно было бы раздуть необходимое пламя.
Но Лаура не привыкла сдаваться из-за таких мелочей. Было бы чему гореть, а уж огонь найдётся, таково правило войны. Лаурелин подтащила несколько сухих веток, некогда красовавшихся в кроне огромной сосны, изображавшей мачту этой поляны. Оставалась сущая мелочь - поджечь их. Вызывать к жизни огонь Лаура не умела, если только речь не шла о взрыве порохового склада.
- Шедоу, - задумчиво проговорила она, ковыряя копытом лесную подстилку, - мне потребуется твоя помощь. Как твои отношения с огнём? Может кровь найтмара - в прямом или переносном смысле - заставить дерево гореть?

- Ладно, придумаю что-нибудь другое, - ответила Лаура. И в самом деле, незачем было пытаться угробить последние силы Шедоу на огонь, который вполне можно было вызвать и другими способами. Массой других способов, да только знать бы их ещё...
Она была твёрдо уверена - до сего момента - что знает не менее пяти путей добычи огня при помощи подножных средств, однако сейчас, когда они были нужны, все знания куда-то испарились. Лаура спешно перебирала уме свои познания в физике, химии и алхимии, пытаясь вычленить из них сколь-нибудь полезные сведенья. Вскоре её изыскания завершились успехом, правда, весьма сомнительным. Задача стояла за тем, чтобы организовать себе источник энергии. Желательно, неслабый источник. Тогда была возможность поджечь дерево. Но где его возьмёшь, источник этот? Материализуешь трансформаторную будку? Снова тупик.
Лаурелин в задумчивости обошла кругом поляну. Где-то недалеко журчал уже знакомый ей ручей. Вода... О! Вода!
Вода - это два атома водорода и один атом кислорода. Реагируя друг с другом, эти бедные частицы в нужном количестве могут организовать хоть поджог всего бора, что уж тут говорить о паре сухих веток. А уж расцепить их, как показывал опыт, было нетрудно. Лаура широким шагом направилась к ручью.
Остаётся лишь радоваться, что экзотермические реакции пришли ей на ум раньше, чем, например, серная кислота.
Прозрачная вода, сама являющаяся частью нужной стихии и собирающаяся дать другую, не менее нужную, журчала и серебрилась на дне овражка. Лаура, практичная во всём, заблаговременно вдоволь напилась перед тем, как начать свой опыт. Она не торопилась, старательно гоня от себя мысли о том, что время, вообще-то, не ждёт.
Подтащив немного сухих веток и прошлогодней травы, Лаурелин с хрутом потянулась, разминая затекшие крылья, и закрыла глаза. У неё не слишком хорошо получалось сосредоточиться на этой треклятой воде, но воображение, наконец, прогнало лишние мысли и устремилось на простор, где нет пределов возможности, где мысль свободна и где она созидает наравне с кузецами мира в первый день творения. Не этот ли простор называют магией?
Спросите Лауру, что она сделала перед тем, как в лесу раздался взрыв. Однако через пять минут после своего исчезнвоения она вернулась на поляну, где оставила Шедоу. В зубах довольная Лаурелин держала весело потрескиващую сосновую ветку уважительной толщины. Ветка полетела к своим собратьям, которые не замедлили вспыхнуть, и на поляне организовался костёр, сложенный пегасом, существом в известной степени чуждым пламени.

- Вспомнила военную молодость.
Лаура внимательно рассматривала кровавые борозды, которые когти тигра оставили на серебристой шкурке Шедоу. Добро бы только когти, но эти проклятые звери имеют ещё и зубы... Вздохнув, она оторвалась от созерцания этих не слишком приятных вещей.
- Исцелить раны в стиле "встань и иди" мне слабо, предпреждаю сразу, - сказала она. - А вот подлечить слегка так, чтобы не очень ныли, думается, смогу. Не знаю, до какой степени это неприятно, может быть, даже безболезненно, но на всякий случай предупреждаю... Потерпишь?
Вопрос был риторический: даже если бы Шедоу отказалась терпеть, это изменило бы лишь то обстоятельство, что Лауре пришлось бы её оглушить.

"Един огонь, мнооразлично возжигаемый, един воздух... Кхм, что это я?" - подумалось Лауре прежде, чем она взялась за дело. Взятие за дело выразилось в том, что она прикрыла глаза, глядя теперь сквозь длинные белые ресницы, и сосредоточилась на течени энергий четырёх стихий, так старательно собранных в одном месте.
Первым делом нужно было остановить кровотечение, и Лаура скрепя сердце направила поток энергии в нужное русло. Скреплять сердце потребовалость потому, что подобное времяпрепровождение Лаурелин никогда не могла назвать своим излюбленным.
После остановки кровотечения Лаура пришла к выводу, что края некоторых ран нужно стянуть, а иные и вовсе постараться зарубцевать благо, такая возможность была. Это уже напоминало что-то вроде лазерной хирургии, разве что роль лазера здесь играли невидимые потоки сил. Это утомляло, пот градом катился по шее и бокам Лауры, а в ногах поселилось ощущение, которое обычно вызывает к жизни долгая и утомительная скачка по пересечённой местности.
Когда дело, наконец, было сделано, Лаура, которой казалось, что прошло не меньше трёх часов, с удивлением обнаружила, что солнце почти не продвинулось по небу. С того момента, как она взялась воскрешать свои познания в полевой медицине прошло не больше десяти минут. Теперь пришлось ещё с минуту отделыватся о навязчивых энергий, которые так и льнули к сознанию. Лаура шумно вздохнула, будто и в самом деле пробежала большую дистанцию, и толкнула Шедоу мордой.
- Ну, как ты?