- Рыжий, ты ко... - Кассандре не суждено было закончить свою обличительную речь, суровую и грозную несмотря на набитый рот, весьма сказывавшийся на дикции. Едва не подавившись непрожёванными явствами, она подняла голову, чтобы выяснить, чей смутно знакомый голос посмел прервать поучительную дружескую беседу.
Пегас показался отдалённо знакомым, однако услужливая память, ещё более услужливая и ещё более непонятливая после ведра спиртосодержащего напитка, напрочь отказывалась выискивать его дело в своей картотеке. Правда, он подкинула воспоминание о другом пегасе, тоже светлом, но то была кобыла... Касси беспомощно покосилась на Рыжего, но тот был поддат в значительно большей степени по случаю проигранного спора, а потому помощью в нелёгком деле узнавания служить никак не мог.
- О, привет! - радостно заявила единорожка, делая вид, что отлично помнит пегаса. Память пришла к выводу, что они неплохо знакомы. Даже отлично знакомы, если вспонить, как немного было нужно Кассандре обыкновенно знать о жеребце для стребования с него различных жизненных благ, будь то деньги, выпивка, досуг или пополнение инвентаря полочки.
Она отклеилась от стола и подрулила к пегасу, улыбаясь "улыбкой дружеской №4 для не очень близких и давних знакомых".
- Сто лет не виделись, а ведь ты заходить обещал! Что на этот раз? Где тебя носило?..
Взгляд единорожки перетёк на спутницу пегаса, уж точно видимую впервые, и намётанный женский глаз определил, что это именно спутница.
- А это ещё что... кто? - поинтересовалась она.

Взгляд Кассандры при упоминании Лауры приобрёл какое-то странное выражение. Не то, чтобы воспоминания о ней были неприятны, но они приносили какое-то веяние упадочного благородства в эту рассчётливую, хотя и достаточно пылкую душу. Именно благодаря этому веянию Касси и не заявила с порога: "Вот спасибо, мне только твоих малолеток не хватало для полного счастья! Пускай катится своей дорогой", что, в принципе, вполне могла сделать, а задумалась. Упаси боже, вовсе не о том, что надо помочь малышке устроиться в жизни, совершить благое дело! Единорожка прикинула, какую выгоду можно извлечь из своего согласия, а главное - как это сделать.
Приветствие Галадриэли она проигнорировала.
- Знаешь, я бы с удовольствием взялась помочь тебе и твоей родственнице, мы же друзья, в конце концов, - начала Кассандра, тщательно, но быстро подбирая слова. - Но понимаешь, тут такое дело... Неприятная история... В общем, ты же знаешь, что в одиночку в этом бассейне с пираниями не выжить. Травмы, враги, полосы неудач и всё остальное. Вот Рыжий, - последовал широкий кивок в сторону Рыжего, - неделю назад сумел надорвать сухожилие на дорожке. Скакать он не сможет, по меньшей мере, два месяца - что ж ему теперь, с голоду умереть? Мне придётся пахать за двоих. А ведь Галадриэль, если я возьму её под вою опеку, не сможет сазу выходить на старты. Допустим, по большой протекции её возьмут к юниорам, так и быть, я могу её поселить у себя, но кормить её за счёт заведения никто не станет. Это не пансион, в конце концов. Мы сами перебиваемся с сена на квас, и, как ни жаль девочку, ничем помочь не сможем...
Кассандра выдержала паузу, чтобы потом прибавить с глубоким вздохом вожделения, замаскированным под вздох сожаления:
- Но если бы у нас были деньги...

На заднем плане морда Рыжего, не принимавшего участия в разговоре, но всё отлично слышавшего, вытянулась едва ли не больше, чем морда Лютика. Конечно, отскакав сегодня как психованный километров шесть за незадачливым победителем скачек, он вполне мог бы порвать себе все сухожилия в организме, однако не стал этого делать. Он хорошо знал целость и силу своих ног, а потому известие о надрыве сухожилия стало для него такой же новостью, как и для Лютика.
А Кассандра между тем посмотрела на пегаса с жалостью и приятным сознанием собтвенного превосходства.
- Вообще-то, юниоров набирают по осени, - сообщила она как бы между прочим. - Но это ещё поправимо. Я хочу тебе помочь, а потому сделаю всё, что в моих силах. Только лучше тогда никому не знать, что меня попросили её пристроить со стороны. Поселю её у себя, поместится, ибо жилплощадь сейчас дорога. Если ты оставишь нам денег, до лета дотянем, а там будут крупные соревнования и денег у меня прибавится. В общем, всё упирается в стартовый капитал... Полагаю, что в семь золотых монет ты уложишься.
Конечно же, Кассандра загнула, и не могла этого не сознавать, однако она требовала с расчётом на торговлю, которая зачастую скидывает добрую половину названной цены. Желая добиться выгоды любой ценой, единорожка старалась изо всех сил.

Должно быть, Кассандре пришлось бы отказаться как минимум о половины названной суммы, и она уже подбирала выражения для того, чтобы пойти на попятный, как очнулся и вступил в игру Рыжий. Он вышел из-за стола слегка прихрамывая, что отвечало легенде, хотя являлось лишь логичным следствем того, что конь запнулся за поваленную табуреку. Вид у Рыжего был весьма решительный, а главное - неподкупно честный.
- Знаешь, Лютик, - заговорил он, смело называя пегаса по имени, так как в отличие от Кассандры не забывал имён даже в самом плачевном состоянии, - я тебе поражаюсь. Ты хочешь устроить свою родственницу помошницей водовоза или девочкой по вызову? А, может, хочешь обеспечить ей престижную работу в городством "такси"? Всё это полностью или частично базируется на Ипподроме. Но мне-то казалось, что у тебя ещё не до конца отсохли честь и совесть, и ты хочешь дать ей возможность сделать спортивную карьеру! А это, сообщу тебе печальную новость, стоит денег, гораздо больших, чем просто бездельничание. Нужно пробиваться к верхам, а это трудно и затратно. Конечно, Кассандра хватила, и семь золотых - явный перебор, однако Галадиэли потебуется для старта не меньше пяти. Не забывай ещё, что ты при этом не выкидываешь деньги на ветер, а вкладываешь их, и эти пять золотых многократно окупятся, когда она станет участвовать в соревнованиях. Данные у неё хорошие, из девчонки выйдет толк, но для этого она должна с самого начала не затеряться в серой массе...
Затем он приблизился к Галадриэли и сказал, заглядывая той в глаза:
- Ты будешь знаменитой, помяни моё слово. У тебя будет всё, что душе угодно. Хочешь ты этого?

- Во дурак! - заржала Кассандра на последние слова Лютика. - Ну-ка, глянь в тот угол - думаешь, это кобыльё там для красоты стоит?..
Однако её пламенную речь одним величественным жестом оборвал Рыжий. Его можно было принять за какой-нибудь идеал рыцаства былых времён, тщательно звёрнутый в упаковочную бумагу романтизма, если не знать, что он был в стельку пьян. Возможно, даже пьянее стельки.
- Хорошо, - величественно кивнул он Лютику, принимая условия. - При необходимости я выгребу свою заначку, но обеспечу Галадриэли достойное существование здесь. Я не верю, что ты хотел бы отправить в никуда свою родственницу - ведь она тебе не чужая!
На этом месте Рыжего перебила Кассандра, решившая, что лучше синица в руках, чем утка под кроватью, и теперь активно стремившаяся эту синицу заполучить.
- Дом и друзей она тут точно обретёт, можешь не сомневаться, - заверила она. - Ладно, давай решим неприятные финансовые вопросы поскорее - не люблю затягивать такие дела... Да, ты выпьешь с нами, не так ли?

- Ипподром, - сочла Кассандра необходимым разъяснить свою мысль для не слишком догадливого Лютика, - берёт процент не с них, а с заведения, в котором они учтены - за то, что их не гонят отсюдова. При чём совершенно легально. А девочки одновременно числятся и на Ипподроме, и под красным фонарём на вольных началах - говорят, очень выгодно...
Она фыркнула, выражая этим своё отношение к данному социальному слою.
- А что, хочешь девочку к ним пристрить? Боюсь, вакантных мест нет, а в этой среде я не вращаюсь и помочь ничем не смогу! - заявила она.

Согласно кивнув, Кассандра деловито порысила к столику, увлекая за собой всю честную компанию. Уже у самого столика она попыталась на пальцах объяснить официанту, что надо тащить три ведра, а не два, однако пальцев у неё в силу анатомии не хватило, и пришлось просто три раза несильно заехать тугодуму по дальней части спины, после чего он испарился в направлении барной стойки.
В "Крыльях" всегда было шумно, но сейчас было шумно особенно: не один Рыжий облажался в последнем забеге, так что заливать своё горе явилось достаточное число народу.
Кассандра и Рыжий устроились за столиком с видом завсегдатаев общественных заведений кабачного типа. Единорожка недвусмысленно покосилась на Лютика, задавая безмолвный вопрос о деньгах.

Кассандра не отставала от Лютика, более того, она проявила даже большее усердие в тосте за молодые таланты: если пегас отпил треть, то ведёрке единорожки треть осталась. Рыжий, справедливо решив, что тут все свои, опустошил ведро парой мощных глотков.
Золото, блеснувшее на столе, отразилось блеском в глазах Кассандры. Она ловко спрятала монеты за щеку, служащую кошельком для тех копытных, которые в меньшей, нежели Лютик, степени, искушены в вопросах практической магии.
- Итак, сделка заключена, - хмыкнула Кася, обращаясь одновременно и к Галадриэли, и к Лютику. - Можно допивать и расходиться. Лютик, твоя... родственница будет жить у меня, так?

Всё это время Грин околачивался во дворе ипподрома, тыкаясь мордой во все интересные места и послушно ожидая пока Лютик выйдет обратно. Если он был шутом, то уж точно не дураком и отлично осознал зачем они сюда пришли.
Лишние спутники ни к чему.
Но пегас не выходил долго. Слишком долго. А лошадки вокруг уже как-то странно косились в сторону рыжего кошака, разлегшегося около крыльца и распластавшего крылья по земле. А прирыкнуть на них осмелевшему за время Грину так и не хватило духа - еще не дай Бог ор поднимут.... в смысле, ржач, да и кинуться всет табуном с расплатой вполне могли. Наверное. Проверять не хотелось.
В общем, небо было ясное, солнце увлеченно освещало здания и мерное постукивание копыт окончательно убаюкали подуставшего леопарда