офф: ну дела. А я то думал, она сладко спит... Надеюсь, она ничего не видела...

Ледяная игла, тревожным морозом, пронзила сердце Олафа, пригвоздив его к рёбрам, застудив его в такте сжатия, и не давая биться… Он понял: что-то серьёзно не так; чудовищно неправильно. Только что они с Лаской наслаждались обществом друг друга, и вот, что-то ужасно поменялось. Олаф тревожно посмотрел в глаза Ласки, старясь понять причину её плача… Он сделал торопливый шаг к ней.
- В чём дело? – Взволнованно спросил он. – Ласка, милая, что случилось? Тебе плохо?..

Олаф было бросился следом, но он не мог оставить Элизу одну. Всего несколько секунд он колебался, разрываясь между Лаской и дочкой, и этого было достаточно, что бы перестук копыт Ласки стих в отдалении, и ветви, потревоженные ей, вернулись в нормальное положение. Олаф до боли прикусил кончик крыла, находясь в смятении чувств. Но Ласка была взрослой, она могла о себе позаботится, а вот Элиза – нет. Олаф чувствовал, что правильно было бы остаться с дочкой, и подождать, когда Ласка вернётся. А она не могла не вернутся… Что бы с ней не случилось – она всегда останется матерью, а это сильнее всех остальных чувств и инстинктов.
- Элиза, иди-ка в пещеру… - Сказал он.
Олаф начал было прикидывать, а не найти ли ему няню для дочки, что бы спокойно поискать Ласку, и разобраться в этом ужасном проишествии…