- А вообще , зачем мне крылья ?! Пойду ка лучше к озеру ...
- Пока Фортуна !!!

Через некоторое время Калисто поднялась и решила еще гденибудь погулять она громко заржала и встала на дыбы потом разокналась и стала бегать вокруг деревьев потом разогналась и перепрыгнула сломаное дерево.Она радосно заржала так как она была рада так как она перепрыгнула дерево раньше она не умела.Она остановилась а затем убежала куда-то.

Под сенью деревьев, в тени, показался силуэт единорога, аккуратно шагающего в сторону опушки. Через несколько секунд стало понятно - копыта лошади не касаются земли, а через её спину смутно просвечивают стволы деревьев.
   Келла застыла, из чистого любопытства наблюдая за приземлившимся пегасом. В глазах у призрака замелькали коварные искорки и она, усмехнувшись, подплыла к Ангелу. Несного телепатии, и она знала о той вполне достаточно - все её страхи, опасения, биографию... Хорошо быть призраком)) Серебристая шерсть Келлы потусторонне заблестела, напоминая о кладбищенских бродячих огоньках; зрачки налились красным. С холодящим душу смешком, Киеланна показалась ей на глаза.

Медленной поступью в сень деревьев выйдет жеребец.Он окинет все мрачным мимолетным взглядом.

На небе появился силуэт,  чем то напоминающий горгулью или дракона. Ари летела медленно,  наслаждаясь маленьким дождичком, который, приближаясь к земле, превращался во влажный пар, как из пуливезатора. Ари наслаждалась полетом, потом она посмотрела на лес и на поле. Вдалеке показались руины.
Я ж совсем забыла!!!! Надо будет осмотреть их... только сначала отдохнуть следует...
Ари стала снижаться, прислонив крылья к бокам,  чтобы не повредить,  Ари падала вниз. Когда она была совсем близко к земле, то раскрыла крылья и мягко приземлилась  на зеленую траву.
- Интересненько,- сказала Ари, оказавшись среди изумрудных деревьев и полувековых дубов.
Она взглянула под ноги и увидела слабую тропу, по которой и пошла. Дойдя до её конца, она увидела гигантский дуб,  на котором из дерева было что-то наподобие шалаша или дома. Она подошла поближе и почуствовала тепло, изходящее из ствола дуба.
Наверное что-то значимое... может это тайный оплот эльфов? Почему Лютик не скзал мне об этом дереве???
Ари приготовилась расскрыть крылья, но перед ней тут же возникла золтая дорожка, многократно обходящая дерево и ведущая к зданию. Не торопясь, пегас пошла наверх.

Вавианна приземлилась на дерево. Немного почистив перья на ветке, она слетела в неё вперващаясь в тигрицу. Потом она прошипела на сову, которая сидела в дупле,  на что сова грозно посмотрела на кошака и отвернулась.
-Во мне давно кже перемешались характеры всех животных...
После, Вави пошла на поле.

...Феликс приземлился довольно быстро.После приземления он немного пробежал с раскрытыми крыльями.Ему все-таки доставляло удовольствие движения воздуха между перьями.Но надо было двигаться дальше.Феликс огляделся:место ему явно нравилось.Тенек,не слишком солнечно,не слишком темно,можно поискать других лошадей.Он остался довольным местом своего приземления,и пошел к ближайшему дереву,чтобы полежать в тенечке.Оттуда Феликс продолжал рассматривать местность."Да,я давно искал такое место для жизни.стоит здесь подольше задержаться"-подумал он и прикрыл голову крылом,чтобы хорошенько вздремнуть.

Ты бредёшь, как уязвимая тень, которую только что убили... Твоя голова опущена, прозрачные слёзы капают на сухую траву, разбиваются на части и испаряются, белыми облачками взлетая в воздух. Если кто-нибуть заметил бы тебя, то наверняка принял бы за свою или лесную тень. Багряный Закат строго смотрел на свою родную и молчал. Ветер слабо свистел рядом и понимал, что ничего не сможет сделать. Только что ты узнала, что всех твоих родных больше нет... И не будет... Мир узнал об этом и рассказал тебе... Сказал спокойно и холодно, без жалости, без сочувствия, злой и жестокий Мир... Горе уже почти совсем сломило твой дух, и ты чувствоешь, что уже никто тебе не поможет... А кто захочет тебе помогать? Кому ты нужна? Никому... Ты поднимешь свой чистый голубой взор на Небо и тихо спрсишь:
"Почему ты так жесток, Мир?"
Мир же ответит тебе спокойно и холодно:
"Не твоё дело, жесток я или милосерден. Ты мне не нужна. Ты - никто.. Ты - сущесто неправильное, нереальное... Во мне должны существовать только нормальные существа..."
Ты бессильно опустишься возле одинокого деревца. Голова твоя опустится на жёсткую траву. И напоследок ты подумаешь: "Я - никто... Я никому не нужна...". Слеза выкатится из закрытого глаза, оставив влажный след. Но этот след не испарится, а так и останется прозрачной дорожкой на щеке...

Нельзя сказать, что Эль устал - нет, не таким его воспитывали люди и не таким он был сам. Текинец бежал вперед, минуя на своем пути поля, рощи, леса и болота... Бежал, надо заметить, довольно долго, но нисколько не стараясь выложиться на полную. Легкий галоп, при котором казалось, что конь летит над землей, не касаясь её копытами, как нельзя кстати пришелся к этой долгой пробежке.
По разгоряченным бокам хлестали тугие стебельки полевых трав, нагретые солнцем, перед глазами стоял горизонт, упрямо-далекий и очерченный далекой темной полоской леса, под копытами похрустывала сухая трава, из которой солнце выжало последние соки. Порывистый, но нежный ветер о чем-то тихо шептал аргамаку на ухо, отчего то и дело по его губам скользила сладкая таинственная улыбка.
Пролетали километры... Шум города уже стерся из памяти Алкоголя, и лишь алые его картины, каменные пейзажи, облитые нежным светом восходящего солнца всплывали перед пламенным, устремленным вперед взором.
Но, наверное, пора и остановиться. Ритм, отстукиваемый копытами, постепенно замедлялся, становясь тише и нежней. Горячие прикосновения травы перешли в ненавязчивую щекотку, шепот ветра утих, шорохи травы под ногами слились в единый едва слышимый шум.
Галоп перешел сначала в резвую рысь, а затем и вовсе в медленный шаг. Эль, чуть помахивая длинным хвостом, теперь уже медленно брел по колено в густой золотистой траве, высушенной палящим солнцем. Горячая гнедая шерсть коня привлекала к себе не менее горячие лучи солнца, которые, сквозь тонкую шерсть, обжигали кожу, и, дабы не стать жертвой палящего светила, Алкоголь остановился под раскидистым деревом, ветви которого пестрели темно-зеленой листвой.
Задумчиво посмотрев по сторонам, аргамак улегся меж двух торчащих из земли кривых корней дерева, вокруг которых пучками росла какая-то неприметная травка, зеленые стрелы которой целились в яркий круг солнца.
- Эх... - тяжко вздохнул текинец, ухладывая голову на длинные сухие ноги. - Тяжела доля чемпиона...
Вообще, Алкоголь был довольно странной персоной. Помимо резких смен настроения, он разговаривал сам с собой. Видимо, сказывалось одиночество. Часто он заводил разговор с самим собой и даже умудрялся спорить и ссориться. Тогда он, обиженный на себя, задирал нос и мог стоять так часами, пока шея не затечет. Но даже не смотря на регулярные ссоры, он никогда не извинялся, считая это абсолютно ненужным атрибутом в общении с самим собой.
Так и сейчас. Настроение было таким, что хотелось с кем-нибуь поругаться, а за неимением потенциального собеседника можно было воспользоваться собой.
- Вот брожу, как дурак, по городам и селам, и ведь ни одна добрая душа помочь не хочет. Взяли бы к себе, я им верно служил бы... - вздыхая, проговорил Алкоголь. - Хотя... да что я? Собачка что ли, чтобы служить этим глупым людишкам? Тьфу. Они глупы и самонадеянны. Но они вырастили и воспитали меня... Но это не значит, что я буду им служить до конца своих дней!
Вскрик Эля, вернее, последние слова эхом отдались в лесочке неподалеку.
- Черт. Еще бы громче орал, неврастеник тупой... - текинец утробно захрапел, что говорило о том, что он выходит из себя. - На себя посмотри... Ой, тьфу... Точно неврастеник. Лечиться надо. Но это не значит, что я могу сам себя оскорблять!
Алкоголь фыркнул, отчего мелкий золотистый песок поднялся с земли невесомой пыльной тучкой. Вот и поссорился... А что теперь делать?
Вдали подрагивал разгоряченный воздух, размеренно шуршали травы, укачиваемые поутихшим степным ветром. Все вокруг жило своей жизнью. В лесу слева тихо пели птицы, чья песня разбивалась о густую листву лесных деревьев, где-то сверху жужжала пчела, в паре метров от носа лежащего коня полз одинокий муравьишка с еловой иголкой на спине. Скучно...
Довольно всхрапнув, Эль поерзал на месте и прикрыл глаза, надеясь хотя бы немного подремать. Ну, до заката например. А там, в ночной прохладе, можно будет продолжить странствия. И случилось то, чего текинец неожидал совсем, - он не просто задремал. Он уснул столь крепким сном, что заплутавший в степи путник посчитал бы аргамака явным трупом.
А что снилось одичавшему Алкоголю? Снился город, облитый лучами рассвета, снился серый в гречку Баязет, сонно зевающий, потряхивающий широкими крыльями и меланхолично рассказывающий о жизни города, снилась конюшня с её маленьким окошком над денником Эля... Пыль, пахнущая сеном, мягкие опилки, поскрипывающая тачка, позвякивающие ключи на ремне конюха, рослого мужика, от которого несло винным духом. Снился ипподром... Большой, шумящий, звенящий и гудящий. Мягкая земля, в которую уходили копыта. Яркие белые вспышки и запах бумаги. Блеск кубка и запах попоны из цветов.
Все эти образы смешивались в голове Эля, превращаясь в цветастую психоделическую кашу, радовавшую его и навевавшую приятные воспоминания. В какой-то момент на его губах появилась мягкая добрая улыбка, которую можно видеть на лице матери, на руках которой спит младенец, на лице дедушки, сидящего с внуком на коленях, на лице доброй девочки, первый раз в жизни увидевшей лошадь и коснувшейся её...
И текинца даже не волновало все то, что было вокруг. Ему было невдомек, что на раскидистых ветвях старого дерева уже сидела парочка кривошеих грифов, переругивавшихся меж собой на своем языке...